АРКАДИЙ ДВОРКОВИЧ: МЫ НЕ МОЖЕМ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ «УЛЬТРА-ЗЕЛЕНУЮ» ПОВЕСТКУ


Ситуация с выбросами в большинстве российских регионов за последние годы улучшилась, свидетельствуют данные экомониторинга фонда «Сколково».

В интервью РИА Новости на полях ВЭФ-2021 глава фонда Аркадий Дворкович рассказал, как облегчить бизнесу использование энергоэффективных технологий, когда реально решить мусорную проблему в нашей стране, почему России, США и Китаю не стоит бежать впереди паровоза в климатической повестке Европы, а также развенчал миф о чистом топливе, усомнился в возможности создания универсального лекарства от СOVID и оценил шансы РФ на проведение Олимпиады-2036. Беседовали Диляра Солнцева и Ирина Андреева.

– Сейчас в мире особое место уделяется теме экологии и перехода к «зеленой» экономике. «Сколково» планирует присоединиться к этой повестке?

– Мы не просто планируем, мы уже участвуем, начиная от мониторинга выбросов, состояния инфраструктуры, промышленных объектов, лесов, климата, природной среды в целом. Уже несколько наших компаний внедряют свои разработки на территории России.

Второе направление – это технологии сбора, перевозки и переработки отходов разного типа: промышленных, бытовых, медицинских. Например, мы предложили «Норильскому никелю» в момент аварии технологии по сбору отходов с акватории водных объектов. Сразу три компании из «Сколково» смогли испытать свои наработки, одна из них – «Биомикрогели» – более чем успешно. Выручка компании быстро растет, это значит, продукт востребован.

Мне кажется, необходимо сфокусироваться на трех элементах, которые будут способствовать «зеленому» переходу. Первое – это налоговое стимулирование. Если говорить о региональной повестке – это налог на прибыль, но я бы подумал и об НДПИ тоже. Если сейчас НДПИ для металлургии будет повышаться, почему бы не сделать одновременно вычет при внедрении «зеленых» технологий.

Второй момент – разделение риска первого внедрения новых технологий со стороны государства, хотя бы частичное. Потому что крупные промышленные компании, публичные в том числе, часто не готовы брать на себя полный риск от имплементации чего-то неизвестного, еще не изученного, и чаще всего предпочитают зарубежные проверенные технологии.

И третье – это финансовый рынок, банковское финансирование. За рубежом уже есть значительный финансовый пул институтов, которые готовы направлять средства на внедрение энергоэффективных технологий. В России пока нет такого предложения дешевых денег, чтобы попробовать. Все-таки это связано с недостаточной ликвидностью финансовой системы.

– Вы упомянули компании, которые занимаются анализом промышленных выбросов, состоянием наших лесов, можно ли уже оценить ситуацию с углеродной нейтральностью в стране?

– Не могу пока полные данные озвучить, потому что компании этим занимаются в пилотных регионах, и еще нет общей статистики. По результатам потребуется совместная работа и муниципалитетов, и предприятий, и мониторинговых компаний, и ученых, чтобы сверить данные. Карбоновые полигоны, которые сейчас создаются, – хороший инструмент, потому что как раз там соединяются усилия всех игроков, можно просто протестировать все технологии сбора и анализа информации. Но могу сказать, только по нашим данным, экологическая ситуация за последние годы в большинстве регионов улучшилась.

– Каким образом?

– Выбросы еще высокие, но их стало значительно меньше. Прежде всего, за счет инвестиций предприятий в снижение выбросов – это действительно происходит. Где-то государство тоже участвовало, но промышленные предприятия – прежде всего, в металлургии, химической промышленности – значительно снизили выбросы.

– А как вы относитесь к решению Евросоюза по углеродному сбору? Поддерживаете его?

– Я думаю, что оно политизированное, радикальное. С точки зрения конечных целей, верное, но с точки зрения инструментов – просто недоступно большинству стран. Это решение пока еще для богатых стран. Страны с более низким уровнем развития не смогут им воспользоваться без субсидий партнеров в Европе.

Что касается России, мы просто не можем в таких масштабах себе позволить «ультра-зеленую» повестку. Тем более, я думаю, мы абсолютно справедливо считаем, что и атомная энергетика, и газ – все-таки в значительной мере являются «зелеными». Но ничто не является полностью чистым, здесь не должно быть иллюзий. И водород не является полностью чистым, даже произведенный из возобновляемых источников. Вопрос в степени чистоты. Поэтому, я полагаю, что Китай, Индия, Россия и США не будут «бежать впереди паровоза», и какой-то баланс с Европой в конечном счете все равно будет достигнут.

Цель Европы в том, чтобы продавать свои технологии. Здесь будет заблуждением считать, что это чисто климатические цели. Когда такая система создается, понятно, что делается все, чтобы другие страны покупали европейские технологии.

– А у России есть технологии на продажу?

– У нас их пока меньше. Например, в атомной энергетике мы лидеры, в других – пока нет. Поэтому хорошо бы, чтобы к атомной энергетике добавились несколько других ниш.

Я думаю, что в технологиях сельского хозяйства и переработки сельхозпродукции мы точно можем быть в числе лидеров, а это – большой сектор. С учетом наших площадей, мы действительно можем кормить значительную часть мира, а не только себя.

Мы можем стать лидерами в энергетических технологиях, в том числе за счет второго этапа программы модернизации энергетики, интеграции информационных технологий, искусственного интеллекта, больших данных в промышленность – за счет этого и произойдет повышение энергоэффективности.

– Вы говорили про разработки в переработке бытовых и промышленных отходов. Вопрос очень сложный, и в России он достаточно, мне кажется, трудно продвигается.

– Он тоже политизирован.

– Как вы считаете, сколько времени нам потребуется, чтобы наконец-то стать страной, которая действительно занимается раздельным сбором мусора, для того чтобы повысить степень переработки?

– К подобным вопросам стоит относиться прагматично. Сегодня мы обсуждали, что для некоторых видов отходов, возможно, не нужно заниматься раздельным сбором, потому что могут оказаться более выгодными технологии переработки, которые позволяют выделять соответствующие вещества именно в технологическом процессе, а не при разделении на стадии сбора. Не надо смотреть только в одну сторону и делать то, что мир сделал уже 10-15 лет назад – это может оказаться менее выгодным, чем новые варианты. Но, с другой стороны, вообще этим не заниматься тоже нельзя, начинать нужно.

Но из-за того, что мы сильно отстали, этот процесс займет много лет – наверное, не менее десятилетия. К 2030 году вполне реалистично создать хорошую систему переработки и утилизации мусора. Но критически необходимый задел, я думаю, лет за пять можно сделать. Надо просто не сидеть сложа руки.

– Уже прошло полтора года с начала пандемии, а лекарства от ковида в мире до сих пор нет. Есть ли у вас в «Сколково» какие-то разработки на эту тему?

– Во всем мире разработки какие-то есть. Но не уверен, что будет создано лекарство, которое полностью излечивает от коронавируса. Все-таки это больше связано с иммунной системой каждого человека, тут скорее может быть набор разных лекарств и разных методов профилактики, лечения и восстановления, чем волшебный препарат, который все вылечит. Цикл разработки такого типа лекарств с учетом быстро меняющихся штаммов самого вируса достаточно длинный, я бы не ждал чудес.

Но тема COVID-19 не теряет актуальности, и мы в «Сколково» ей занимаемся – у нас работают «дочки» или партнеры практически всех крупнейших российских и зарубежных фармкомпаний. Конечно, у них что-то будет появляться. Мы продолжаем заниматься всем, что касается цифровой диагностики, тестов, телемедицины, чтобы помочь врачам и пациентам в борьбе с коронавирусом.

– Вы курировали транспорт в ранге вице-премьера, поэтому хочется узнать ваше мнение об электросамокатах, водители которых все чаще становятся фигурантами сводок происшествий.

– Я бы все-таки пошел по пути автоматического ограничения скорости электросамокатов, их скорость может зонироваться в зависимости от потоков людей – это наилучший способ снизить риски, такое решение уже принято во многих европейских городах.

– А может быть стоит вывести электросамокаты в группу транспортных средств и сделать для них дополнительные полосы?

– Конечно, выделенные полосы всегда лучше – 100%. И в Москве они начали появляться, и в других городах, но одномоментно они возникнуть не могут. Сегодня все-таки автоматическое снижение скорости – надежнее.

– Нельзя не затронуть тему инфляции, которая разогналась, по оценкам аналитиков, уже до максимума за пять лет.

– Сейчас везде в мире идет стадия восстановления экономики после серьезного спада, а Россия является частью мировой экономики, полностью отгородиться от нее нельзя и не нужно. Поэтому мы вынуждены на себя часть этого эффекта, в том числе инфляционного, брать – это просто неизбежность. На стадии восстановления часто такое бывает. Ничего хорошего в этом нет, но это просто естественный экономический процесс. А значит попытки «зажать» цены слишком сильно приведут только к отрицательным последствиям, все должно быть в рамках разумного, умеренно. Я уверен, что в следующем году инфляция может выйти в интервал, который заявлялся ЦБ, – 4-4,5%.

– Давайте перейдем к спортивной тематике, у вас ведь большой опыт организации международных мероприятий. Недавно появилась информация, что Россия может претендовать на проведение летней Олимпиады 2036 года…

– Слышал об этом, да. Я не знаю, какой город или города могут быть заявлены, но полагаю, что это правильно: все-таки очень много лет прошло с Олимпиады-1980, это другая страна была, Советский Союз. С 2014 года тоже пройдет больше 20 лет, поэтому я считаю, что да, надо претендовать. У нас есть все возможности и раньше провести Олимпиаду, больших проблем не вижу. Но объективно с учетом всех политических моментов и очереди из других стран-претендентов, наверное, 2036 год выглядит реалистичным.

– А экономически Олимпиады выгодны?

– Это инструмент развития территорий прежде всего – дороги, аэропорты, гостиницы, стадионы, которые потом можно будет эксплуатировать долгие годы.

– Как вы оцениваете шансы Яна Непомнящего в игре с Магнусом Карлсоном за звание чемпиона мира по шахматам?

– Я считаю, априори шансы равные абсолютно. За Магнусом опыт и уверенность в себе как чемпионе мира, а за Яном – мощные амбиции, такая по-настоящему спортивная злость, желание добиться большого успеха. С шахматной точки зрения, я считаю, они близки по уровню, и на первое место во время матча будет выходить уже скорее психологическая и физическая готовность.

– Будете болеть за нашего гроссмейстера?

– Я должен быть и буду нейтральным, но сердцу не прикажешь (улыбается).

 

Источник: ria.ru