Разговоры о создании генетического оружия – не более чем бред сумасшедшего, обычная антироссийская пропаганда, убежден мой собеседник, ученый, руководитель Центра геномных исследований Института физики ДНЦ РАН, доцент ДГУ, член ВОГиС, кандидат биологических наук Магомед Раджабов.
– Магомед Османович, нам стало известно, что вы имеете прямое отношение к сбору и анализу биологических образцов по всему Евразийскому пространству. Скажите, пожалуйста, оправданы ли опасения о возможности создания генетического оружия?
– Прежде, чем говорить о сути вещей, хочу обратить внимание читателей на само высказывание Путина: «Вы знаете, что биологический материал собирается по всей стране? Причем по разным этносам и людям, проживающим в географических точках Российской Федерации. Вопрос: зачем это делают? И делают целенаправленно, профессионально. Мы такой вот объект очень большого интереса».
Совершенно очевидно, что он не говорил ни о каком генетическом или биологическом оружии. Я знаю одно: Владимир Владимирович уделяет особое внимание развитию геномных технологий в нашей стране. Во всех программных документах Стратегии развития России на ближайшую перспективу одним из ключевых пунктов являются геномные исследования с выходом на медицину и сельское хозяйство. Я имею в виду проект Стратегии научно-технологического развития РФ до 2035 года, Национальную технологическую инициативу Президента России, Стратегию инновационного развития страны и т.д.
О стратегической важности развития геномных исследований говорит и тот факт, что с начала 2000-х годов около 80% лауреатов Нобелевской премии по физиологии и медицине – это именно генетики, которые удостоены престижной награды за свои открытия в биомедицине. Возникает вопрос: почему под подозрение подпадает биоматериал, собранный генетиками для решения фундаментальных проблем медицины и гуманитарной сферы – вопросов этногенеза народов, и абсолютно вне всякого подозрения остается биоматериал, который сдается для анализов в различные медицинские центры, причем в колоссальных объемах. Это же десятки, сотни тысяч и даже миллионы образцов …
– Весьма интересное наблюдение.
– Вот-вот. У вас, кстати, правильная информация касательно того, что я имею отношение как к сбору биологического материала, так и к анализу выделенного из него ДНК.
– Как давно вы начали этим заниматься?
– Достаточно давно, с начала 2000-х, с момента, когда директор Института общей генетики им. Н.И. Вавилова РАН академик Юрий Петрович Алтухов пригласил меня и поручил реализовать проект по изучению генетики народов Дагестана на базе учреждения, руководителем которого он является. На тот момент в России не были так развиты геномные технологии, не было дорогостоящей приборной базы, поэтому основным предметом нашего изучения являлась так называемая классическая генетика – биохимические и иммуногенетические маркеры генов.
Запуск в 2005 году крупнейшего международного проекта «Тhe Genographic Project», направленного на изучение генетических историй формирования всех коренных этносов, проживающих на Земле, можно считать вторым этапом наших генетических исследований, в том числе и по Дагестану. Для охвата всех коренных этносов планеты в рамках проекта по всему миру были созданы 11 центров, включая центр «Северная Евразия», который был организован в Москве на базе Медико-генетического научного центра РАМН, куда я и был приглашен в качестве координатора. В рамках этого проекта нами были изучены 37 народов Центральной Азии, Поволжья и Кавказа, а из народов Дагестана исследованиями были охвачены так называемые конституционные этносы.
– Приличный объем работы…
– Это еще не все. Есть третий этап – сбор и анализ биологического материала народов Дагестана (период с 2010 года по настоящее время), но работа уже проводится в структурном подразделении Дагестанского научного центра РАН. На этом этапе наши усилия направлены на изучение коренных малочисленных этносов республики. Только по Дагестану нами экспедиционно обследовано и проанализировано ДНК 3,5 тысячи жителей из 138 аулов, представляющих 31 этнос. Результаты наших исследований опубликованы в ведущих научных журналах России и зарубежья, в том числе в издании Оксфордского университета.
Возвращаясь к вашему первому вопросу, хочу сказать, что и среди дагестанцев, к сожалению, находятся те, кто, несмотря на научные регалии и должности, солидный, если не сказать, преклонный возраст, позволяют себе абсолютно безответственные заявления, стремясь оболгать другого, показать, что они «в теме». Приведу цитату одного из них: «Поезд, увы, ушел… По международному проекту «Генографик» (2005-2012 гг.) биоматериалы у народов России, Центральной Азии и Кавказа уже собраны и переданы, причем в количествах, позволяющих проводить тончайшие анализы этнической специфики структуры генофонда».
Я с гордостью хочу сообщить всем дагестанцам и тем, кто был обследован нами с соблюдением всех этических норм и правил, необходимых для исследований биомедицинского характера, что ни один образец никуда не ушел, все они находятся в наших руках и анализируются. Более того, собранные нами образцы представителей народов Центральной Азии также привезены в Россию и анализируются в ведущих российских научных центрах. Биологические же образцы мы не передавали за рубеж не из-за опасений, что американцы или кто-то еще будут создавать генетическое оружие против нас (эта идея сама по себе является абсурдной), а потому, что мы сами, используя методы молекулярной генетики, способны реконструировать генетические истории наших народов, изучать гены предрасположенности к тем или иным недугам без чьей-либо помощи.
– То есть вы утверждаете, что невозможно создать генетическое оружие против конкретного этноса?
– Генетическое оружие можно и нужно создавать! Этим активно занимаются научно и технологически высокоразвитые страны, но это «оружие», к счастью, не может уничтожать этносы, оно способно редактировать дефектные гены, приводящие к тяжелым, неизлечимым (наследственным) болезням.
– Хотелось бы все-таки узнать подробнее, почему нельзя разработать генетическое оружие избирательного действия?
– Все дело в том, что гены у всех представителей Homo sapiens – представителей вида человеческого – на 100% одни и те же, независимо от того, какой мы расы или же к какому этносу принадлежим. Нет гена американца, так же как не существует и гена россиянина! Вы удивитесь, но мы с крысами имеем много общих генов (до 95%), а с такими неказистыми существами, как дождевые черви, – до 30%. Это говорит о единстве происхождения всего живого мира. Справедливости ради следует сказать, что некоторые гены у людей могут иметь несколько вариантов-разновидностей. К примеру, ген системы АВ0 имеет известные всем нам варианты групп крови – I, II, III и IV. Скажите, какую народность вы знаете только с одной группой? Возможно, и найдется маленькая группа-популяция внутри какого-либо народа с одним вариантом этого гена, сформировавшегося в силу генетического дрейфа в результате изолированного существования, но в этносах всегда встречаются и те, и другие варианты генов, вопрос лишь, с какой частотой.
– Тогда какие основные цели преследуют генетики, для чего используются биологические образцы, собранные у населения?
– Генетики преследуют три цели: первая – обследование биологического материала больных и здоровых людей, чтобы найти гены, определяющие болезни; вторая – изучение генетической истории народов, это особенно важно для Дагестана и Кавказа в целом, где все еще трепетно хранят в памяти историю своего рода и тухума; третья цель – криминалистика. База данных по генотипам разных этносов помогает определить генетическую принадлежность преступника.
Показательный пример. Все мы помним террористический акт в аэропорту «Домодедово», унесший жизни многих наших сограждан. Следователи обратились к моим коллегам с просьбой генотипировать и сравнить генетический профиль образца террориста, изъятый на месте преступления, с их референсной базой ДНК-данных. Генетический профиль оказался схожим с профилями основного населения Ингушетии. Буквально на третий день там был вычислен и задержан преступник, причастный к теракту.
Источник: http://dagpravda.ru/obshestvo/pri-chem-tut-genetika/
